Ангелы прифронтовых сел: невидимый подвиг особого конвоя Крыма в зоне СВО

СЕВАСТОПОЛЬ, 14 окт – РИА Новости Крым, Анна Петрова. Специальный гуманитарный конвой из Крыма в 40-й раз вернулся из прифронтовой зоны, где после обстрелов ВСУ некому помочь выжить мирным людям, пьющим дождевую воду и греющимся у костров. РИА Новости Крым рассказывает о невидимом подвиге особого конвоя – священников и добровольцев специального гуманитарного центра Крымской митрополии.

Куда не едет никто

"В каждую поездку мы попадаем под обстрел. Где-то меньше, где-то больше. И минные поля объезжали... Разное было"...

Моя собеседница – Екатерина Виноградова, руководитель пресс-службы Севастопольского благочиния. В зону СВО в составе гуманитарного конвоя она ездила уже в пятнадцатый раз. Рассказывает: каждая такая поездка – в прифронтовую зону. За одну успевают охватить пять-шесть населенных пунктов.

Едут в разрушенные города и села, храмы и монастыри. Туда, где не проезжает МЧС, волонтеры-партийщики, куда не доходит военная гуманитарка. Без сопровождения.

"Через границу как официальную организацию от церкви пускают, дальше – сами. Страшно ли? Страшно. Страх должен быть. Если его нет, ты теряешь осторожность. Риск, понятно, присутствует, но он должен быть оправдан", – говорит она.

Случайностей нет

В один из приездов в Егоровку, что в Волновахском районе ДНР выгрузку до последнего не прекращали, пока не стало ясно, что оставаться – самоубийство.

"Через улицу был обстрел. Мы одну машину разгрузили, а второй заезжать не стали – вернулись в Волноваху, переночевали, и отец Дмитрий принял решение ехать обратно на рассвете, с туманом. Шли тихо. По дороге нельзя – только под деревьями: над селом висит "птичка", ВСУ все фиксируют и как видят людей – начинают стрелять", – вспоминает Екатерина.

Специальный гуманитарный конвой из Крыма

Специальный гуманитарный конвой из Крыма

Специальный гуманитарный конвой из Крыма

Специальный гуманитарный конвой из Крыма

Специальный гуманитарный конвой из Крыма

Специальный гуманитарный конвой из Крыма

Специальный гуманитарный конвой из Крыма

Специальный гуманитарный конвой из Крыма

Специальный гуманитарный конвой из Крыма

Специальный гуманитарный конвой из Крыма

Специальный гуманитарный конвой из Крыма

Специальный гуманитарный конвой из Крыма

Упомянутый священник – протоиерей Дмитрий Кротков, настоятель двух храмов в Симферополе и руководитель специального гуманитарного центра Крымской митрополии – это тот самый гумконвой, что был основан еще в 2014-м: название изменилось с ростом задач на фоне СВО.

Все происходящее – "испытание на крепость, на то, как поддержим друг друга", говорит он. Случайностям здесь места нет.

Крымская епархия открыла первый центр помощи в Запорожье >>

"Много было случаев, сопоставляешь – понимаешь, что случайно таких вещей не могло быть: в том месте оказаться или, наоборот, не приехать. В Бердянске поломалась машина, поломка специфическая, но мы ее устранили, хотя магазины особо не работали, запчастей не завозилось, а мы зашли – и было то, что нужно, не особо популярное и именно на эту модель. А на следующий день ехали в Никольское, и нас обстреливали. Если бы поломались тогда, машину пришлось бы бросить, не было бы ее - может, и нас бы тоже. Но угодно было иначе".

Все, чего не достать

Собирают помощь по всему Крыму, в храмах, в каждом городе. Основной центр сбора, сортировки и погрузки – в Севастополе. Что-то жертвуют люди, что-то закупают за счет благочиния, немного помогают предприниматели. Набирается десятки тонн.

Везут все, "чего там нельзя достать". Теплые вещи, одеяла и подушки, продукты, газовые горелки и печки-буржуйки, бытовую химию и средства гигиены, инвалидные коляски, канцелярию, игрушки. Для разрушенных храмов – лампадное масло, свечи и кагор, по возможности – стройматериалы. И всем – пленку, заклеивать окна: там, где бывает крымский гумконвой, стекол в домах нет.

Помощь стараются раздавать людям лично в руки и там, где обстановка позволяет хоть сколько-нибудь задержаться.

"Где больше 10 минут находиться нельзя – тебя просто убьют, в каком-то дворе договариваемся, разгружаемся, а когда прекращаются обстрелы, есть перерывы – люди приходят и забирают", – объясняет Екатерина.

Адресную тоже практикуют: находят в соцсетях родственников людей, живущих на линии соприкосновения, узнают, что им нужно и комплектуют "именные посылки".

Раздача гуманитарной помощи жителям села Заветное Желание (Волновахский р-н, ДНР)

Вместе с фронтом

Ездили в Мариуполь, пока не взяли "Азовсталь". Были в Донецке, Херсоне, Мелитополе, Бердянске. А еще в Волновахе, Никольском, Владимировке, Егоровке, Евгеновке, Кеременчике, Старомлиновке, Докучаевске, Новоигнатовке, Пологах, Васильевке, Каховке – десятки названий, тысячи судеб. Двигаются вместе с фронтом.

Недавно опять зашли в Никольское, это село под Угледаром (ДНР). Огромный монастырь здесь практически разрушен, и его все равно "бомбят каждый день". Монахи остаются в нижнем этаже собора. Жители села – большую часть времени в подвалах.

С некоторыми жителями, к которым наведывались не один раз, больше не встретятся. Среди них – дед с внучкой из Егоровки. Спустя три дня после отъезда волонтеров в их дом попал снаряд – старика убило, девочку с ранением в живот увезли в Донецк, о ее судьбе пока ничего неизвестно.

"Наши по нам же стрелять не могут": как менялись настроения в Чернобаевке >>

А буквально на днях в скорбный перечень жертв попала беззащитная пара – пожилые супруги. "На прощанье я дала бабушке крестик и подумала, что надо бы привезти в следующий раз теплые галоши... "

Обстрелы, роды и врачи: будни больницы в прифронтовой Васильевке

Тоже важно

"Утешаю себя только тем, что хотя бы последние дни, часы жизни мы облегчили таким людям, и они с добрым сердцем ушли на тот свет. Это тоже важно", – говорит Наиль.

Севастополец, крещеный татарин, он один из водителей, готовых ехать со священниками куда те скажут. С ним ребята из Крыма и даже Кубани. Едут на личных автомобилях или безвозмездно отданных знакомыми машинах специально для миссии. В основном это микроавтобусы, но, говорят, есть даже ЗИЛ 70-х годов. На зарплате никого – все добровольцы. "Зарабатываем на спасение души", – пытается шутить Наиль.

"Если серьезно: просто воспринимаешь боль людей как свою, вот и все. Больше всего каждый раз впечатляют взрослые лица маленьких детей. Диссонанс поражает: вроде видишь ребенка, а смотрит на тебя взрослый", – делится он.

Говорит, людям бывает нужно выговориться или вместе помолчать, выплакаться, выкричаться. Задерживается с каждым. И никому ничего не обещает: "Боюсь обмануть. Бывает всякое".

Владимир Сальдо: тот, кто боится – пусть подождет

Касается каждого

Покидают прифронтовые села с чувством, что "день прожит не зря". И всякий раз возвращаются домой со страхом, что не смогут собрать столько помощи, сколько нужно.

"Это самое страшное, когда у тебя осталась последняя пластинка валидола, а к тебе тянутся за ней десять рук. И никакого магазина. И ты понимаешь, что уедешь и неизвестно, вернешься ли, и будут ли живы эти люди", – признается Екатерина.

А еще, говорит, тяжело привыкать к тишине вокруг. И к громким праздникам.

"Очень долго потом привыкаешь и никак не можешь понять, почему здесь люди живут так, как будто ничего не происходит. Видишь салюты и не понимаешь – зачем это все, для кого, для чего? Сейчас уже это касается каждого".

Гумконвой Специального гуманитарного центра Крымской митрополии